Стань таким как я хочу…

Всю жизнь меня учили, что мужчиной можно и нужно манипулировать. Хочешь, чтобы он вымыл посуду? Притворись, что у тебя аллергия на моющее средство. Хочешь, чтобы он не поехал на рыбалку? Призывно распахни халатик…

И я верила. Я покупала книги на тему “Как заставить его делать то, что тебе надо” и достигла таких высот в дрессуре, что, будь мои бойфренды медведями, нас ждал бы бешеный успех на арене Московского цирка. При этом мне даже в голову не приходило, что мой “соперник” может видеть мою шитую белыми нитками игру. Что он кипит от негодования, когда я пытаюсь в своих целях использовать его сексуальную уязвимость. Что злится на себя за то, что не может устоять. Что хочет, чтобы я видела в нем человека, а не объект для манипуляций. Что мечтает, чтобы я хоть раз спокойно, без всяких этих подвывертов сказала: “Знаешь, я сегодня чертовски устала. Помой, пожалуйста, посуду”. Или: “Я понимаю, что тебе хочется поехать на рыбалку. Но я не хочу проводить каждое воскресенье в одиночестве. Может, попробуем найти компромисс?” К счастью, с возрастом я поняла, что с мужчиной можно договариваться. Причем в самых разных сферах жизни.

Покупки

Я очень люблю ходить по магазинам. Мой муж тоже, конечно, пытается изобразить нечто подобное: с важным видом ищет какие-то шурупчики на строительных рынках или выбирает диски в музыкальных магазинах… Но истинное блаженство шоппинга ему все же недоступно, и он никогда даже не пытался разделить со мной весь кайф от этого процесса. На мое предложение пройтись по магазинам он обычно советовал из-за газеты: “Слушай, позвони Ленке!”

Почему он такой?

Ему скучно. Парфюмерия, обувь и одежда совершенно не волнуют и никогда не волновали его воображение. Пока я примеряла новую кофточку, мужчина моей жизни зевал, пересчитывал лампы на потолке и громко жаловался на боль в ногах, резь в глазах и непонятные ощущения в мизинце левой руки.

Что заставило его пойти на компромисс?

Инстинкт охотника. Я составила список необходимых покупок с указанием цвета, размера и примерной цены и показала его мужу. “Тебе действительно нужна синяя блузка? -уточнил он. – Не розовая, не красная, не терракотовая? Ты точно знаешь, что у нее должен быть короткий рукав? Не длинный, не три четверти?” После того как я подтвердила все, что написала, муж выразил непреодолимое желание помочь мне в поисках. Затрубил невидимый рожок, и охота началась. Мой любимый резвым иноходцем бежал впереди, пристально разглядывая витрины и время от времени авторитетно заявляя: “Стоп, нам сюда!” А когда мы вышли из магазина с заветной блузкой, он сиял так, словно у него в пакете был не кусочек легкой ткани, а по меньшей мере туша огромного мамонта с бивнями и хоботом.

Быт

Современные мужчины научились жарить яичницу. Пылесосить. Приносить кофе в постель. Известны даже случаи, когда кое-кто из них мыл окна. Но никто из представителей сильного пола не в состоянии проделать самую простую вещь: заметить грязь раньше, чем ему на нее укажут. Лично я ни разу не видела, чтобы мой муж в здравом уме и трезвой памяти добровольно вытирал бы пыль на верхней полке шкафа или очищал от волос сливное отверстие в раковине.

Ревнивцы живут меньше

Чувство ревности, в той или иной форме, знакомо, пожалуй, каждому человеку. Но сколько бы ни говорили о ревности психологи, сколько бы ни рассказывали писатели и поэты, это чувство остается таким же неразгаданным, как и любовь. Известны лишь его разрушительные последствия.

Продолжительность жизни ревнивцев, по данным некоторых зарубежных исследований, на 10-15 лет меньше. Болеют они в основном гипертонией, сердечно-сосудистыми заболеваниями, от которых и умирают в возрасте примерно 60-65 лет. Исключения редки, а вот пропорциональность степени ревности прослеживается довольно четко. При этом больше всего ревнивцев в цивилизованных странах: народы, находящиеся на низких стадиях развития, особого значения сексуальной верности не придают.

Женщины ревнуют чаще, у мужчин это чувство тяжелее и мрачнее, но зато и изменяют они вдвое больше. По данным российских социологов, каждый пятый супружеский союз разрушен из-за ревности и в каждом четвертом разводе ревность одного из супругов сыграла существенную роль в распаде семьи. Очень часто измученный ревностью партнер (как правило, жена) находит какой-нибудь подходящий повод для ‘решающей’ ссоры, развода и уходит, нигде при этом не подчеркивая, что дело в ревности.

На почве ревности совершается масса насильственных действий и даже убийств. В России (по Украине таких данных пока нет) ежегодно на почве ревности совершается до тысячи убийств, из которых 990 – убийство жены мужем. Причем подавляющее большинство современных ‘отелло’ – вполне нормальные здоровые граждане. Долгое время полагали, что убийства из-за подозрений в сексуальной неверности совершают преимущественно хронические алкоголики и душевнобольные.

Недавние исследования показали, что среди тех, кто совершил такие преступления, алкоголики и сумасшедшие составляют лишь около 25%. Однако винить ревность во всех бедах не стоит. Именно она придает чувствам ‘остроту’, пикантность, нередко не дает им гаснуть. Так стоит ли бороться с ревностью?Ревность чаще всего начинается с детства. Именно в детских переживаниях нужно искать ее причины.

С момента появления в семье второго ребенка можно наблюдать первые серьезные признаки ревности. А если старший ребенок к тому же почувствует себя обделенным родительской любовью, то он вырастет ревнивым. Причем распространяться это будет не только на сексуального партнера. Тревожной может быть и ситуация, когда разводятся родители – малыш боится, что мама бросит его так же, как и папа.

Некоторые именно по этой причине начинают ревновать маму к любому мужчине – а вдруг он придет и отнимет у него самое дорогое? Поэтому в таких травмирующих психику ребенка ситуациях малышу необходимо удвоенное внимание, ласка. Вообще, человека, которого в детстве (и даже в грудном возрасте) мало ласкали, редко брали на руки, всегда преследует необоснованный страх, порожденный низкой самооценкой, – потерять ближнего. Нередко ревность объясняется низкой самооценкой и страхом сравнения.

При этом существует масса ревнивцев, которые уверены в себе во всех отношениях. Иногда это связано с контрастом между чистой первой любовью и ‘грязным’ первым сексуальным опытом. Такая собственническая ревность сходна с брезгливостью: ‘собственник’ считает сексуального партнера своей жены (или мужа) ‘грязным’, испытывает к нему брезгливость, а потому и негодование, иногда даже настоящее физическое отвращение.

Есть факторы, усиливающие ревность. У мужчин это, в первую очередь, алкоголизм, ну и, естественно, расстройства репродуктивной системы. У женщин – сексуальная неудовлетворенность, бездетность, беременность и гинекологические расстройства. Патологическими ревнивцами могут быть и душевнобольные. Есть мнение, что патологическая ревность – это не просто крайняя реакция на действительную или воображаемую измену, а, скорее, плохая адаптация к эмоциональному возбуждению.

По некоторым данным, у 15-20% людей патологическая форма ревности схожа по своим симптомам с психозом. Но есть и такие, кто никогда не ревнует (их примерно 3-5%) – это другая крайность. Причина такого поведения – крайняя эмоциональная холодность. Причем больше всего равнодушных среди мужчин. Как сказал кто-то из великих: ‘Женщина редко прощает нам ревность и никогда не прощает ее отсутствие’. Ревность хороша в той мере, в которой она подогревает отношения. Любая женщина, даже с небольшим жизненным опытом, знает, как нелегко удержать рядом мужчину, если не давать ему возможности иногда ревновать. Если совсем не давать мужчине повода для ревности, то он решит, что другие мужчины не обращают на его избранницу внимания.

Между тем он хотел бы верить, что его любимая желанна для многих, но досталась ему, потому что он лучший. Замечу, правда, что это подходит лишь в тех случаях, когда мужчина от природы не ревнив. В противном случае можно лишь ‘выпустить из бутылки’ джинна ревности, загнать которого снова в маленький сосуд будет невероятно сложно.

Существуют различные приемы. Например, начать ревновать в ответ, да еще и в несколько раз сильнее, чем сам ревнивец. Единственное, что я бы не советовал – пытаться заглушить свою ревность. Когда человек любит, он ревнует. Это естественно. За исключением обычных собственников, которые могут ревновать без всякой любви, просто потому, что это МОЯ жена, чашка, мебель и так далее. Причем не только к другим людям, но и к котенку, усевшемуся на колени, букету цветов в руках. Главное, чтобы это чувство делало отношения более возвышенными, прекрасными, а не превращало в кошмар оправданий и скандалов. 

Ситуации, вызывающие психическую напряжённость

В литературе имеются многочисленные описания порождающих психическую напряжённость воздействий и ситуаций , которые называют стрессорами. При характеристике стрессогенных ситуаций указываются такие признаки , как ‘сложные’, ‘ трудные ‘, ‘ особые ‘, ‘эмоциогенные ‘, ‘ критические ‘, ‘ аварийные ‘, ‘ чрезвычайные ‘, ‘ экстремальные ‘, ‘ сверхэкстремальные ‘, ‘ гиперстрессовые ‘ и т. п. Уже сам по себе этот перечень свидетельствует о том , что не существует единой терминологии для описания рассматриваемых ситуаций. Прежде всего , не выдерживается какое-то одно основание деления. Так , в одном случае акцент ставится на характеристике объективных особенностей стимуляции (‘ сложные условия ‘) , в другом – на отношении субъекта к этой стимуляции (‘ трудные условия ‘) , в третьем – на преобладающем компоненте возникшего состояния (‘ эмоциогенные условия ‘) и т. д. Более того , встречается разное понимание одних и тех же терминов. Так , понятие ‘ экстремальные условия ‘ одни авторы определяют как ‘ неблагоприятные для жизнедеятельности ‘, другие – как ‘ предельные , крайние значения тех элементов ситуации , которые в средних своих значениях служат оптимальным рабочим фоном или , по крайней мере , не ощущаются как источник дискомфорта ‘ ( Небылицын , 1966) , третьи – как условия , требующие мобилизации обычных ‘ буферных ‘, а иногда и ‘ аварийных ‘ резервов организма ( Ломов , 1970 ). Конечно , эти варианты понятия экстремальности в чём-то совпадают , перекрывают друг друга , но каждый из них , тем не менее , акцентирует лишь одну сторону экстремальности.

Возникает вопрос : какова природа стрессоров и в какой мере возможна их систематизация?

Экстремальность как особенность стрессоров. Хотя существует несколько определений экстремальности , но при употреблении этого понятия обычно ясно , что речь идёт не о нормальных , обычных условиях деятельности , а о существенно отличающихся от них обстоятельствах. Действительно , к ним относятся те виды стимуляции , которые характеризуются интенсивным , нередко сверхсильным воздействием ( например , шум при испытании реактивных двигателей на стенде ). Кстати , экстремальность в этом случае создаётся не только максимизацией , но и минимизацией интенсивности ( примером могут служить исследования , посвящённые проблеме функционирования организма и психики человека в условиях сенсорной депривации ). Экстремальность обусловливается не только интенсивностью , но и другими параметрами стрессоров. К ним относятся : качественное своеобразие последних , характеризующее физиологически особую среду , в которой может протекать человеческая деятельность ( температурные , барические воздействия , гипоксия , гиподинамия и т. п.) , характер действия стимула ( нерегулярность его появления , монотонность и т. п.) , объективная сложность самой задачи ( переработка огромных потоков информации в ограниченное время , отсутствие информации , необходимой для выполнения тех или иных действий , отвлекающие воздействия , высокий темп работы и т. п.). Одним из важных , но до сих пор мало исследованных факторов экстремальности является время. Считается , что этот фактор может существенно определять экстремальность стимула и , следовательно , степень напряжённости и её эффект. Это объясняется тем , что доступный человеку оптимальный темп психической активности у разных лиц неодинаков и переход через индивидуальные пределы этого темпа ведёт к возникновению психической напряжённости. 

Стресс (данный термин переводится с английского как “давление, напряжение”) – это понятие, используемое для обозначения широкого круга состояний и действий человека, возникающих в качестве ответа на разнообразные экстремальные воздействия (стрессоры). Стрессоры обычно делят на физиологические (боль, голод, жажда, чрезмерная физическая нагрузка, высокая или низкая температура и т.п.) и на психологические (факторы, действующие своим сигнальным значением, такие как опасность, угроза, обман, обида, информационная перегрузка и т.п.).

В зависимости от вида стрессора и характера его воздействия выделяют различные виды стрессов, в наиболее общей классификации – физиологические и психологические. Последние, в свою очередь, подразделяются на информационные и эмоциональные.

Информационный стресс возникает в ситуациях информационных перегрузок, когда человек, несущий большую ответственность за последствия принимаемых им решений, не справляется с поиском нужного алгоритма, не успевает принимать верные решения в требуемом темпе. Яркие примеры информационных стрессов дает работа операторов технических систем управления.

Эмоциональный стресс имеет место в ситуациях, угрожающих физической безопасности человека (войны, преступления, аварии, катастрофы, тяжелые болезни и т.п.), его экономическому благополучию, социальному статусу, межличностным отношениям (потеря работы, средств существования, семейные проблемы и т.п.).

Независимо от разновидности стрессоров, психологи изучают те последствия, которые они вызывают на физиологическом, психологическом и поведенческом уровнях. За редкими исключениями, последствия эти отрицательные. Происходят эмоциональные сдвиги, деформируется мотивационная сфера, изменяется ход процессов восприятия и мышления, нарушается двигательное и речевое поведение. Особенно сильное дезорганизующее воздействие на человеческую деятельность производят эмоциональные стрессы, достигшие степени аффекта в той или иной его форме (импульсивной, тормозной или генерализующей). Сила аффекта такова, что они способны тормозить любые другие психические процессы. Более того, аффекты навязывают человеку определенные стереотипные способы “аварийного выхода” из экстремальной ситуации, соответствующие форме проявления аффекта. Однако подобные способы, сформировавшиеся за миллионы лет биологической эволюции вида “хомо сапиенс” (бегство, оцепенение, неуправляемая агрессия), оправдывают себя только в типичных биологических условиях, но не в социальных!

Следовательно, оптимизация психических состояний и поведения человека в экстремальных ситуациях должна предусматривать соответствующую психологическую подготовку. В противном случае нечего надеяться на то, что пребывающий в стрессовом состоянии индивид будет действовать рационально, энергично, быстро, настойчиво.

Казалось бы, что ввиду очевидной практической значимости проблематики, психология экстремальных ситуаций должна была иметь приоритетный статус в научном мире. К сожалению, дело обстоит совершенно иначе. Нам пришлось буквально по крупицам “выуживать” те редкие публикации, авторы которых пытались анализировать эмоциональные стрессы (информационным повезло больше, однако они не связаны с угрозой жизни оператора, поэтому остались вне нашего рассмотрения). Особенно не повезло такой очевидной разновидности стрессовых ситуаций, как ближний (или рукопашный) бой.

То немногое, что нам удалось разыскать, представлено на последующих страницах. Надеемся, что эти материалы помогут вам составить достаточно ясное представление о психологических особенностях деятельности человека в ситуациях, связанных с повышенной опасностью для его существования.